Читать интересную книгу Бессмертники — цветы вечности - Роберт Паль

Склад литературы Уфимского комитета РСДРП представлял собой небольшой полутемный угол, отгороженный для каких-то домашних надобностей в пустующем каретнике хозяина. Заведовал им молчаливый, даже угрюмый, но строгий и бесстрашный в работе парень — Василий Архангельский. Через него шло распределение литературы по кружкам, городам, заводам. В самые опасные поездки отправлялся он сам, и не было случая, чтобы его «тетради» не доходили по назначению.

Архангельский оказался на месте — что-то раскладывал, увязывал, упаковывал, должно быть, опять готовился в дорогу или поджидал «клиента».

— Здравствуйте, Василий Викторович! — окликнула его Варя. — Принимайте товар.

Названный уважительно по имени-отчеству Василий зарделся, как маков цвет, но тут же привычно насупился, свел на переносице широкие белесые брови и хрипловато пробасил:

— Здравствуйте, Варвара Дмитриевна… С чем, значит, пожаловали?

— Тетради привезла, получите. А для «Хадичи», что я просила, отложили?

«Хадича» — конспиративное название их партийной библиотеки. Находилась она в уютной квартире Давлеткильдеевых, и до недавнего времени заведовала ею чудесная женщина Хадича, жена видного башкирского и татарского социал-демократа Хусаина Ямашева.

— Отложил и для «Хадичи», заберите…

Вдвоем они быстро разобрали поступившую литературу, туда же, под детское одеяло, сунули связку для «Хадичи».

— А это вас не интересует?

В руках у Архангельского неведомо откуда появилась газета. Легким движением он развернул ее, и она прочла заголовок: «Уфимский рабочий».

— Да вы просто фокусник, Вася! Откуда?

— Недавно от «тетки» привезли. Первый номер. Готовлю к развозке.

— Одолжите один экземпляр для кружка, — чуть не взмолилась Варя. — А «тетка» вам еще подошлет.

— Подошлет, но только уже другой номер. Не могу.

— Как же быть? Мы все так ждали этого дня, Василий Викторович!

— Не могу. Прочтете у «Хадичи», я положил.

— Ну, спасибо и на том…

На обратном пути ей было не до игры с дочерью: охваченная радостным волнением, она спешила. Ниночка, должно быть, поняла, что маме сейчас не до нее, удобнее устроилась в санках, затихла и вскоре уснула. Так и везла ее Варя через весь город. Везла и с радостью думала о том, что вот и дождались они, наконец, своей газеты. Сколько сил было потрачено, чтобы оборудовать «приличную тетку» (нелегальную типографию), сколько людей привлечено для сбора материалов, сколько ночей просидел над ними главный инициатор и организатор газеты Николай Павлович Брюханов!

К радости примешивалась неизбежная в жизни подпольщика печаль. Газета начала выходить, а ее организатора в Уфе уже нет. Спасаясь от неизбежного ареста, товарищ Андрей (он же и товарищ Степан!) вынужден был на днях срочно покинуть город. Сейчас он, вероятно, где-то на Волге…

Давлеткильдеевы, как всегда, встретили ее сердечно и ласково. Почти год назад их познакомила Хадича. С тех пор она часто бывала в этом гостеприимном башкирском доме — иногда одна, но чаще вот так, с Ниной. Старики к ней привязались, молодые знали, что она русская учительница, и с удовольствием играли с ее веселой дочуркой. Без чая не отпускали. Вот и сейчас, покончив со своими делами в библиотеке, она пила с ними чай, вспоминала неутомимую Хадичу, Хусаина, опять жалела и от души желала им успеха.

Хадича и Хусаин Ямашевы появились в Уфе в начале 1906 года после разгрома социал-демократической организации в Казани. В Уфе они вели большую пропагандистскую работу среди башкирских и татарских трудящихся, воспитали немало надежных партийных агитаторов. Нелегкое и непростое было это дело. Ко всему очень не хватало литературы на родном языке. Кое-что переводилось и выпускалось в тайной партийной типографии, но этого было мало. Тогда и возникла мысль — от выпуска отдельных прокламаций перейти к изданию солидной политической газеты на татарском языке.

Окружной партийный комитет поддержал проект Ямашевых, и те горячо принялись за дело. Вначале сдерживал недостаток средств, но после удачных экспроприации на железной дороге отпала и эта преграда. Получив необходимые деньги, заручившись поддержкой уфимцев, Ямашевы выехали в Оренбург, избранный местом издания газеты. Всего несколько дней прошло, а газету уже ждут. И не только в Уфе!

Саша Орехова (она же Елена, Ёлка) занимала комнату в квартире их общей знакомой Лидии Ивановны Бойковой, популярной в городе домашней учительницы и репетиторши и в то же время, что, естественно, было известно лишь узкому кругу партийцев, технического секретаря подпольного комитета.

Квартира была довольно просторной, светлой и теплой. Находилась она на втором этаже дома Дымман, что стоял на углу улиц Достоевской и Суворовской, — не в самом центре города, но и не на окраине, что вполне устраивало и Бойкову, и ее друзей.

Прежде Лидия Ивановна с тремя своими дочурками жила на Малой Успенской улице и сюда перебралась недавно. От товарищей Варя слышала, что об этом позаботился вернувшийся из ссылки друг ее осужденного на каторгу мужа князь Кугушев. Сейчас он тут снова в чести: член Государственного Совета, лицо неприкосновенное и по-прежнему загадочное для уфимской полиции. Он-то, говорят, и снял для Лидии Ивановны эту квартиру, оставив за собой лишь одну комнату и превратив ее в приемную для своих посетителей. Такой человек мог себе это позволить, хотя ему хорошо известно, что большевичка Бойкова порвала со своим мужем-эсером давно и навсегда.

Что и говорить, такое положение квартиры одного из бессменных членов подпольного комитета было весьма выгодно. Прежде всего сюда была заказана дорога полиции. Пользуясь этим, здесь хранили литературу, кассу, здесь проводили заседания комитета, переживали трудные времена затравленные полицией товарищи. Сейчас у Бойковой жила пропагандист организации Александра Петровна Орехова. Уедет она — появится кто-нибудь другой. И так всегда…

Миновав Приютскую и Телеграфную, Варя вышла на Достоевскую улицу и вскоре оказалась перед нужным ей домом. Топавшая рядом с нею Ниночка опять оживленно о чем-то лопотала, а тут и вовсе вся засветилась.

— Вот мы и пришли к Настеньке, мамочка?

— Пришли, доченька, пришли.

— И мы опять будем читать с Настенькой книжки?

— Почитайте, что ж вам еще делать!

— А ты не будешь торопиться домой?

— Сегодня не буду.

— Даже когда Галочка и Наденька из школы придут?

— Не буду, не буду, если ты не станешь мешать им заниматься!

— Я буду очень стараться, мамочка…

Оставив санки в сенях, они поднялись на второй этаж, миновали кабинет члена Государственного Совета и через неширокий коридор вошли в квартиру Бойковой. Самой Лидии Ивановны дома не оказалось — пропадала где-то на уроках, старшие девочки еще не вернулись с занятий, так что полновластными хозяйками дома были Саша и шестилетняя Настенька.

Завидев гостей, поспешили навстречу. Настенька как старшая помогла Ниночке раздеться и тут же увела в детскую — пеленать кукол и читать книжки. Взрослые тем временем уединились в комнате Александры Петровны. Вместе прочитали первый номер «Уфимского рабочего» (здесь он имелся!), вместе пожалели о Брюхановых и Ямашевых.

— А вот теперь и ты собираешься, — вздохнула Варя. — И почему так: едва люди хорошо узнают друг друга и подружатся, как уже приходится расставаться?

— Не по доброй воле, Варюша, сама знаешь.

Их троих — Лидию Бойкову, Сашу Орехову и ее, Варю Симонову, — сближали не только партийные дела, но и общие интересы. Все они были учительницами, любили детей, помогали друг другу приобретать нужные книги, находить уроки. При встречах им было о чем поговорить, о чем посоветоваться, поэтому встречались они часто и охотно, подолгу засиживаясь за вечерним чаем или праздничными пирогами, готовить их Лидия Ивановна была великая мастерица.

— В Златоусте товарищ Потап висит буквально на волоске, вот комитет и решил перебросить его в Уфу, — стала объяснять причину своего неожиданного отъезда Саша. — Ну а Златоуст это такой орешек… ой-ёй-ёй! Придется покрутиться с этим «наследством».

— Тебе не впервой, Елка.

— Там я буду Лизой. И паспорт уже готов.

— Молодец, подружка. Как приедешь, дай знать, как устроилась, адрес для присылки литературы подбери. Ну и златоустовскую «тетку» работать научи, а то ведь что получается: шрифт наши ребята для них раздобыли, деньгами поделились, пора бы и за дело!

— Работает их «тетка», Варя! Только, слышно, гоняют ее господа жандармы с одного места на другое, тут уж много не наработаешь.

— И все же можно делать больше.

— Постараемся. Вот приеду, разыщу Потапа, разузнаю, что и как, и начну.

Потап — партийная кличка Александра Борисовича Скворцова. Вскоре он действительно прибудет в Уфу, станет членом комитета, а затем уедет делегатом на пятый съезд партии.